Этот...Этот.....Ненавижу! Младший представитель семейста ходил взад-вперед по комнате и на все корки ругал своего брата. Драко лучший, Драко удачливее...Да чушь!...В нем нет ничего такого, что позволяет ему считать себя лучше! Горячий темперамент требовал, чтобы немедленно поцти в комнату брата и наподдать ему по заслугам. Но потом мальчик утих. Утих, лег на кровать, и достал из-под подушки книгу.
Да-да, маленький Дарси очень любил читать по ночам, когда никого нет. И сейчас, когда все семейство разбрелось по своим комнатам, мальчик решил немного почитать. Он любил магловские приключения. Таким захватывающим этот мир для Дарика не был никогда. Столько переживаний...Для Дарси книга - как маленький мир, в котором сам мальчик живет вместе с героями и как может помогает им в их нелегких испытаниях. Даже перепалки с братом переживались как-то проще, если у Дара в руках был книга.
Вот и сейчас парень выудил из-под подушки книжку. То было великолепнейшее произведение Александра Дюма "Три мушкетера". Дарик с головой погрузился в потрясающие приключения героев...

Многие полагали, что Драко Люциус Малфой никого не любил. Какое нелепое заблуждение! Он любил. Он любил, горячо и страстно, безумно и бесконечно любил… книги. Рано, еще до своего третьего дня рождения, научившись читать, Драко открыл для себя источник удовольствия в этом занятии. Как часто убегал он со светских вечеров или вечеринок в факультетской гостиной, украдкой пробирался в библиотеку, чтобы провести там всю ночь, окунувшись в дрожащее мерцание свечей, а утром прятать от родителей и друзей темные круги под глазами. Он считал это ничтожно малой ценой за то наслаждение, которое нельзя описать словами, которое можно либо чувствовать, либо нет, он был готов платить и много больше за него. Едва он оказывался в заветной зале мэнора, заставленной огромными шкафами темного дерева и уютными, манящими глубокими креслами, едва закрывались за ним тяжелые дубовые двери, весь мир, оставшийся за ними, исчезал, или же, по крайней мере, замирал. Наступало другое время, другая жизнь. Это было.. свидание с возлюбленными.. Если бы вы видели его глаза, блистающие и беспокойные. Если бы вы видели с какой невыразимой нежностью проводил он рукой по корешкам книг, поглаживая их, лаская, впитывая их через кончики длинных музыкальных пальцев. Он выбирал. Выбирал тщательно, придирчиво, с трепетной дрожью от прикосновений к этим сокровищам. Он любил их разными, и с равной силой. Он любил и новые, только лишь купленные книги, девственных страниц которых еще не касалась ничья рука и которые приходилось взрезать ножом для бумаги, и древние, истрепанные томики, что, как старые блудницы, хранят память о каждом прикосновении чужих рук, но повествуют о них лишь избранным… Он любил их, он упивался ими, у них он искал утешения, когда ему было невыносимо больно, с ними он делил редкие минуты радости….
Возможно, ни одного человека он не любил так сильно. Если только мать…
Возможно, это было неправильно… Что именно, спросите вы? Что может быть плохого в таком увлечении? Ведь это расширяет кругозор, дает знания… Да, все верно, все так. Вот только Драко увлекся маггловской литературой. И это и было, по мнению большинства чистокровных волшебников, ужасно… Но не для Драко. У всех есть свои слабости, у Малфоя она была такой. Эти книги ему приходилось прятать. Трансфигурировать, уменьшать, накладывать чары невидимости – ухищрениям юного аристократа не было числа и благодаря им ему до сих пор каким-то чудом удавалось скрыть свое пристрастие от отца… Но не в это злополучное утро.
В тот день все было до банального обычно. Чинный завтрак всей семьей, светский разговор о погоде, о самочувствии, о последних новостях в министерстве… Обмен ничего не значащими вежливыми фразами разбавлялся только насмешками и остротами, которыми Драко без устали пикировал брата – это было единственное доступное развлечение за завтраком. Разумеется, оно вызвало негодование отца, странно, что тот разозлился на обоих, ведь по сути инициатива в ссоре как всегда исходила от Драко. Но не важно, все равно Драко пропустил его распоряжение мимо ушей, он и так еле сдерживал себя, чтобы не встать и не выйти как можно скорее из-за стола. Ведь в его комнате его ждала оставленная книга. Та, из-за которой он не спал всю эту ночь, та, что взбудоражила его воображение… Томик Оскара Уайльда. Стихи и сказки, от которых невозможно было оторваться. Едва завтрак был окончен, Драко поспешил к себе, удобно устроившись на подоконнике у распахнутого окна, он открыл истрепанный томик, купленный у букиниста – пожелтевший, испещренный чьими-то заметками на полях, и оттого удивительно родной. Утреннее солнце ласкало своими лучами истончившиеся страницы, ветерок играл с портьерами, принося из сада аромат любимых Нарциссой роз и отголоски пения птиц… Как в сказках, как в этих сказках…
Дверь резко распахнулась, заставив юношу вздрогнуть, книга выпала из рук и он, спрыгнув на пол, торопливо её поднял. Спрятать её он уже не успевал. Окинув насмешливым взглядом взъерошенного, как-будто его силой тащили, Дариуса, Драко посмотрел отцу в глаза, готовясь отстаивать свое мнение до конца.
Чтож, рано или поздно этот разговор должен был состояться. Значит, время пришло.

Спалиться на чтении маггловской книги, да еще и написанной весьма своеобразным автором, о чьей ориентации, как надеялся Драко, Люциусу известно не было, было не самым лучшим началом дня.
Дорога до комнаты отца прошла в молчании, юный Малфой, погрузившись в свои невеселые раздумья, даже забыл постебаться над братом. Теперь об их склоке за завтраком будет забыто, и достанется одному ему. Вопрошающе глядя на украшенный искусной лепниной потолок, Драко мысленно поинтересовался у судьбы, какого черта справедливое возмездие напоминает о своем существовании исключительно в тех случаях, когда кара должна пасть именно на его белокурую голову, а не на, допустим, голову брата, столь же заманчиво блондинистую... Вопрос, как и следовало ожидать, остался без ответа.
Опустившись в кресло, отец даже не предложил братьям последовать его примеру, что лишний раз подтверждало догадку - разговор будет не из легких. Драко сложил на груди руки - непроизвольный защитный жест.
- Объяснений? Каких, отец? Малфой усмехнулся. Или тот факт, что я умею читать, прошел мимо тебя?..

Драко кинул на Дариуса презрительный взгляд из-под длинной челки и вопросительно посмотрел на отца, мол, что тут непонятного. По его собственному мнению, все было предельно просто.
Дариус казался ему жалкой пародией на себя. Карикатурой. Гротескной и безобразной. Безобразной не в плане внешности, нет - в этом братья почти не уступали друг другу... Дариуса бесили манеры брата, его характер, его повадки, его привычки, его интонации и голос. Он казался Драко пустым и никчемным, тупым как пробка, и оттого не стоящим внимания... Но тем не менее Дариус его получал. Внимание Нарциссы, которое должно было всецело принадлежать одному лишь Драко! Делить любимую мать с этим... ничтожеством было совершенно невыносимо. А еще Дариус носил ту же фамилию, что и он, тот же титул, жил в том же замке... И опять же, они были чертовски похожи вннешне. Все это раздражало, а еще более бесило собственное бессилие что-либо изменить. И это раздражение выплескивалось потоком острот, насмешек, оскорблений... Обычный для Драко способ демонстрации недовольства.
- Это моя естественная реакция на его глупость, отец, не более того. Я никогда не терпел это качество в людях, равно как и ограниченность. Все это присуще моему братцу в полной мере.

Странное дело, но отец, похоже, не разделял мнения Драко о Дариусе. Интересно, когда это планка, заданная Люциусом для его отпрысков, успела так опуститься?.. Юноша фыркнул, отметив про себя, что Дар предпочитает отмалчиваться. Пожалуй, в сложившейся ситуации это было единственно верной позицией - не нарываться и выжидать, пока гнев отца уляжется сам собой... Но нет, для Драко это было неприемлимо, он просто не умел молчать. На Земле был лишь один человек, способный заставить его на время умерить свой пыл и оставить брата в покое, дать ему короткую передышку...
Мерлин, что опять случилось в этом злосчастном доме?!
... и этот человек сейчас появился за его спиной, словно почуяв неладное. Мама. Родной и любимый голос звучал холодно, она не вошла в комнату, она ворвалась в нее осенним ветром, но Драко признавал за ней право злиться. Они снова портили ей настроение. Точнее, он портил. А Дариус сейчас будет кем-то вроде невинной овечки, которую незаслуженно обижает злой и нехороший старший брат. И Драко теперь едва ли сможет это отрицать. Да, злой. Да, нехороший. Да, незаслуженно. Он признает что угодно и распишется кровью, если потребуется, только бы не вынуждать Нарциссу присутствовать при очередном скандале, не огорчать её...
Коротко кивнув, Драко направился к оставшемуся свободному креслу и встал за его спинкой - пока мать стояла, он не стал садиться. Теперь он находился в некотором отдалении от остальных членов семьи и чувствовал себя так, словно был один против всех, белая ворона семьи Малфой, никак не желающая принять раз и навсегда установленные в семье правила. Тем не менее, он ничем не выдавал своих ощущений, лицо по-прежнему сохраняло дерзкое, жесткое выражение, руки спокойно лежали на спинке кресла, хотя и хотелось нервно их сжать.
- Доброе утро, мама, - повернувшись к Нарциссе, Драко невольно смягчился и попытался улыбнуться. - Небольшой семейный совет, кажется...

- Я как раз начал говорить нашим сыновьям о том, что их соперничество глупо и должно быть прекращено в самое ближайшее время. Дарик поднял на отца серебристые глаза. Соперничество? Почему я об этом узнаю самый последний?
- Я не соперничаю с братом, отец. Мне просто нет надобности это делать. Я знаю, что ничем не лучше его, но и ничем не хуже. ровным, спокойным голосом сказал парень. С приходом мамы в его сердце закралось тепло и спокойствие. Теперь он был на равных с этим белобрысым хамом.

На сердце каплями азотной кислоты собиралась горечь, выедающая внутренности, оставляющая после себя незаживающие шрамы. В ее жизни никогда не было никого ближе и дороже двух этих белокурых мальчиков, которые с равным успехом напоминали внешне и отца и мать. Они были до смешного похожи не только снаружи, но и внутри. Что-то одинаковое роднило их жесты, повадки, манеру поведения. Разве что доведенное до абсолюта материнское чутье позволяло Нарциссе различать, кто поднимается по лестнице: Драко или Дариус.
Что мешает им понять друг друга – в очередной вопрос мучила себя этим вопроса молодая женщина – что мешает сблизиться и стоять друг за друга горой, как это бывало в детстве? Неужели каких-то шесть лет могли все так безнадежно испортить?
Люциус подошел к ней и буквально насильно усадил в свое кресло. По сравнению с его массивностью, тяжелой спинкой и крупным размером, сидящая в нем Цисса казалась особенно хрупкой и изящной, точно статуэтка.
- Утро, начавшееся подобным образом, просто не может быть добрым – устало возразила она, по старой привычке коснувшись губами щеки супруга
Закинув ногу на ногу, Малфой приготовилась слушать и выделять главное, отделив самое ценное от тонн ненужной шелухи. Многие считали Нарциссу слишком высокомерной и молчаливой. А у нее просто был талант слушательницы. Но и собеседницей при желании она была просто великолепной.
Ее муж присел рядом, доведенным до автоматизма жестом собственника обхватив ее за плечи. Это было так спокойно и надежно, единственный дискомфорт вызывала невозможность заглянуть ему в глаза. Ну что ж, зато прямо перед нею с врожденным достоинством сидели ее сыновья, похожие на суровых архангелов. Выслушав всех Малфоев, Цисса покачала безукоризненно причесанной головой
-Отнюдь, Люциус, я считаю, что в соперничестве нет ничего предосудительного. Это залог успешного взаимодействия. Дариус и Драко – она бросила любящий взгляд на каждого из них – слишком долгое время не то, что не виделись, они не общались. И их нельзя обвинять в том, что по воссоединению у них начались разногласия по поводу того, кто будет ведущим в их взаимоотношениях, а кто влекомым. Наши сыновья оба по натуре лидеры, с той кровью, что течет в их жилах, уж простите, нельзя быть другими. Но загвоздка в том, что их понимания еще не коснулась пока простая истина. У родных братьев не может быть поводов для раздоров, им нечего и некого делить – женщина многозначительно вздохнула – Я считаю, мы должны оставить их в покое. В конце концов, они взрослые самостоятельные люди, не так ли, мальчики? Они разберутся сами. Надеюсь, они вскоре прекратят эту войну в песочнице, так расстраивающую их родителей.
Нарцисса замолчала, боясь в тайне, что дальше ее прекрасно поставленный голос может ей изменить. Дыхание стало более учащенным и прерывистым.
Может быть, это моя вина в том, что происходит?... Может быть, именно я их главный раздражитель?...

- Ваше соперничество было бы еще терпимо, если бы пребывало лишь в стенах дома или когда вы остаетесь наедине друг с другом. Но вы упорно выносите его на люди. Мало того, что это просто недостойно вас, как наследников рода Малфоев, это также может обернуться против вас. слова отца имели место быть. Старший брат никогда не забывал унизить и подколоть Дара на людях. И мальчику приходилось очень часто самому выкорабкиваться из сложившихся ситуаций. Сам мальчик не подкалывал брата так, как тот. Просто потому, что Дариус был неконфликтным ребенком, сам редко когда заводил скандал. Драко же мог себе это позволить на ровном месте, вплоть до того, что ему не нравилась походка брата.
Мальчик вздохнул, поудобнее сел в кресле. Мораль родителей навряд ли возымеет действие, но хотя бы посидим все вместе. Это бывает совсем нечасто. Мальчик улыбнулся матери, словив ее взгляд.

Впервые в жизни захотелось просто ударить ладонью по столу, грубо, по-мужски. Но эта безупречная аристократка была слишком хорошо воспитана для того, чтобы уподобляться поведению плебеев. Она лишь яростно сжала в кулаки лежавшие до того спокойно на коленях руки. Неуловимое мгновение – и вот она уже сидит все такая же уравновешенная и невозмутимая, царственная. Ни один мускул не дрогнул на ее холеном лице, только голубая вена на шее забилась чуть быстрее.
Никто из них не желает прислушаться ко мне.  – хмуро подумалось ей – Влияние мужского шовинизма или попросту привычка не придавать моим слова никакого значения?
- Люциус, ты абсолютно верно сказал, что вынос подобных разногласий из семьи на люди есть неуважение к нам, их родителям. Разве кто-нибудь из нас когда-нибудь давал повод стыдиться? Мы всегда думали в первую очередь о вас, нашей крови и плоти, простите за столь неэлегантную метафору.  – длинные ресницы на секунду коснулись щек – Но, откровенно говоря, меня расстраивает совсем не это. Да хоть подеритесь в гостиной факультета Слизерина, плевать! Самое страшное, что если вы не поладите сейчас, пропасть с годами будет становиться все непреодолимей. А роднее брата в жизни вы никого не найдете, клянусь вам. – голубые глаза яростно сверкнули
Так когда-то произошло и с самой Нарциссой. Общение с Андро противоречило ее принципам и правилам, Белла пугала откровенным сумасшествием.
Вы ведете себя отнюдь не как взрослые самостоятельные люди. Взрослого человека отличает умение прислушиваться если не к окружающим людям, то хотя бы к родным и близким. Печально, но, вы либо тщательно заглушаете в себе столь ценный дар, либо начисто его лишены. Смею огорчить тебя, Драко, но твое страстное стремление к одиночеству неисполнимо, если ты только не купишь себе необитаемый остров. И это, спешу заверить, не принесет тебе удовлетворения или гармонии. Мальчик мой, даже не надейся сломать младшего брата, подчинить его своей воли, ведь он сделан из того же теста, что и мы все. Твои попытки лишь заставляют мое сердце терзаться от ужасного осознания того, что я плохая мать и неправильно вела себя по отношению к вам обоим. И твое поведение совсем не демонстрирует раскаяния, скорее наоборот  - губы молодой женщины скорбно скривились
Цисса резко поднялась с кресла и вновь подошла к окну. Лучи утреннего солнца заставили ее убранные волосы засиять золотом.
Так что думайте, дети мои. Взывайте хотя бы к разуму. Если нет никаких чувств.
Ей не надо было пользоваться легимилленцией для того, чтобы понять мысли, живущие в их белокурых головах.
Но я была, есть и буду оставаться вашей матерью независимо от того, что случится. Будет нужна помощь – только попросите, и я совершу невозможное, обещаю.

Отец все больше начинал злиться, и Дарик уже не мог не обращать на это внимания. Все таки мама была не совсем здорова, и крики отца были бы ей совсем не на пользу. Тем не менее Драко не мог не позволить себе дерзких речей в адрес отца и самого Дариуса. Дар к этому уже привык, но по выражению лица отца лучше бы парень помолчал. - Итак, ты говоришь, что ваше сотрудничество - лишь утопия? И, я правильно понял, что ты не собираешься и мизинцем шевельнуть, ради брата, если того потребует ситуация? Дарси еле заметно усмехнулся. И тут же вспомнилась до одури неприятная сценка. Это случилось в один из первых дней приезда парня в родной дом. Они с Драко сидели в его комнате и мастерили какую-то модель. Дарсик сам уже плохо это помнит, но что случилось потом...Между братьями уже тогда существовали некие притирки, а после этого случая, как казалось мальчику, все стало совсем худо. И к старшему брату явился его друг, имени которого Дар не знает до сих пор. После некоторых раундов переговоров о том, что Дар должен покинуть обитель брата Драко понял, что просто так он этого делать не собирается. Тогда парни просто подвесили Дарика вверх тормашками под потолок и забыли о нем, о чем то увлеченно разговоривая...Дарик очень не любит вспоминать этот момент, но слова отца о "мизинцем шевельнуть, ради брата, если того потребует ситуация" вызвала у парня нервный смешок.
- Шевельнуть-то он шевельнет, отец. Вопрос в том - как именно? мрачно заметил он со своего кресла. Отец прекрасно знает эту историю, и сейчас просто не мог не понять Дариуса.